- Пусто как-то. Может, завтра повезет? - вполголоса заключила Ронья и втянула ноздрями свежий воздух. Ни души вокруг, ни запаха. Отсутствие людей погрузило город и окрестности в глубокий сон, а осень, дополняя мрачную картину, ободрала все деревья. Обглоданными костями они чернели в сумраке, огибая края пшеничного поля. Жутко. Уже вечерело, и пора бы вернуться в шахты, пока Свора не поймала нарушителей, но далматинка помалкивала. Она искоса поглядывала на своего молчаливого спутника, а сама хвост между лап поджала и повиливает кончиком.
Прошло больше месяца с тех пор, как Ронья оказалась в Клане, и две недели, как Мадара соизволила назначить ее ищейкой. Работа не пыльная: вынюхиваешь пищу и нарушителей и, в случае чего, приглашаешь охотников или убийц. И если с первыми можно найти общий язык, ухватить кусок от добычи за помощь, то со вторыми дела обстоят серьезнее. Убийцы, как самая распущенная и наглая часть Клана, подчинялись только альфе, не знали ни жалости, ни пощады, и потому Ронья избегала любого контакта с ними. Кажется, они все там отбитые на голову, но по-особому волновалась она в присутствии фаворита. Едва он смотрел в ее сторону, сука отводила взгляд, но стоило ему отвернуться, она издалека любовалась его черной шкурой, отмеченной шрамами так же густо, как ее тело - пятнами. В мышцах по кожей скрывалась первобытная, страшная мощь, и каждое движение Лектора отзывалось сладким теплом внизу живота. Он бы стал хорошим покровителем, в Клане связь с авторитетными псами высоко ценилась, вот только Ронья не считала его сколько-нибудь надежным, тем более безопасным.
Она судорожно одергивала себя и оправдывала влечение наступающей течкой. В это время все кобели поглядывали недобро, с уже знакомой похотью и алчным рвением. Благо слюни пускают только в мыслях. Лектор же, наоборот, казался безразличным и спокойным в присутствии течной суки: вдвоем ни прошли от самых шахт до сеновала без инцидентов, но Ронью все сильнее охватывало нехорошее предчувствие. Они ушли слишком далеко. Одни...

— Ты же ищейка, так найди что-нибудь! Не может же здесь совсем ничего не быть! - недовольно объявил Лектор. Его раздражение и негодование передавалось голодной Ронье. Она виновато опустила голову и плотно прижала к голове пестрые ушки. Вот уж повезло с компаньоном.
Собаки Своры, обосновавшиеся в городе, слишком оперативно собрали весь скот на своей территории, а Клан оставался не у дел и питался объедками, падалью и тем, что изредка забредало на ужин. Не удивительно, что Лектор так злобен.
— Мне кажется, ты больше заглядывалась на меня, чем за дичью, невнимательная Ронья, — отчитывал ее фаворит.
Далматинка хотела бы оправдаться, сказать, что всему виной самые неприятные дни в ее жизни, что против инстинктов не попрешь: время от времени хочется созерцать нечто красивое, притягательное, вроде крепкого добермана, бодро бегающего впереди. Но признаться кобелю в том, что он привлекателен, а опасность, окружающая его, заводит, все равно, что помаячить зеленым светом.
Не показывая своего смущения, Ронья дождалась, пока доберман отдалится на безопасное расстояние, и неспешно продолжила путь. Предчувствие неприятностей нарастало, далматинка то и дело оглядывалась на шахты. Вернуться бы сейчас в обитель тепла и уснуть в компании других самок, целиком разделявших ее проблему. Но ведь они не прошли и половины запланированного пути.
— Будешь так же соблазнительно мотать своим тонким хвостиком и точно станешь чьей-то добычей, — внезапно предупредил Лектор, и только сейчас Ронья заметила, что он тоже за ней наблюдает. Пристально, теперь уже без злобы, но с интересом. Липкий взгляд кобеля оценивает ее стройную маленькую фигурку, плавный изгиб спины и крупа, оценивает не как самку, а как вещь, с которой можно сыграть, пока никто не видит.
Когда Лектор неожиданно развернулся и приблизился, Ронья робко попятилась назад, но оступилась. Острый камешек врезался прямо в подушечку задней лапы, от чего далматинка приземлилась прямиком на пятую точку и проехалась еще немного назад. Хвост, подрагивая, прилип к животу. Но камешки - последнее, что заботило ее в этот миг.
— Ты знала что от тебя вкусно пахнет, детка? — сладко пророкотал кобель, обжигая дыханием мордочку Роньи. Она изумленно открыла пасть и уставилась на него во все глаза. Наверное, выглядело глупо, но когда еще убийца поговорить с вами в таком тоне?
Когда расстояние между ними свелось до минимума, Ронья оцепенела, всем нутром ощущая превосходящую силу и собственную беспомощность и ничтожность. В голове моментально возникло множество ярких картин того, что будет, если Ронья откажется, укусит его, отбивая свою честь. Но ведь Лектор, разозлившись, укусит в ответ. Он был голоден, еще пара часов без еды, и станет заглядываться на Ронью, как на потенциальную добычу, а когда расправится с ней и сожрет, скажет остальным, что она сбежала или чего похуже.
Не лучше ли отдаться ему? От близости кобеля бросало в жар, его гладкая шерсть источала терпкий, мускусный аромат, едва он терся о пятнистую шкуру. Его язык, горячий наряду с дыханием, будоражил суку. С одной стороны, внимание фаворита манило Ронью, с другой - пугало до ужаса. Если она ему понравится, он будет нежен? Вряд ли. Такие кобели все берут разом и без компромиссов, и если ничего не предпринять, они совсем скоро окажутся в замке.
- Неужели тебя потянуло стать папочкой? - спросила Ронья, как можно громче, но дрожь в голосе выдавала волнение суки. Прервав мимолетную ласку кобеля, она в пару шагов отвела круп в сторону. Далматинка боялась, и из отчаяния предприняла последнюю попытку, вложив в голос крупицы самообладания: - А если Мадара узнает?
Но ни уговоры, ни угрозы не остановили Лектора. В его глазах Ронья видела лишь жадность и похоть, желание владеть сукой здесь и сейчас, а дальше пусть сама разбирается. Он был как те псины, чьи щенки заживо утонули в реке.
— Ты знаешь, что надо делать, - зарычал Лектор, переходя от слов к действиям. Ронья успела лишь жалобно пискнуть, схватив челюстями воздух там, где прежде стоял кобель, а он уже крепко обхватил лапами покатые бедра. Тогда Ронья предприняла очередную попытку спастись, извернулась влево, затем вправо, только бы сбросить прохвоста и припустить в шахты что есть мочи.

На улице уже начало темнеть, и, оставив на время свою семью в лице супруги, лидер Своры Икар решил насладиться одиночеством. Для прогулки и ухода в свои мысли он решил выбрать территорию сеновала, чуть ранее патрулированного членами Своры. В нём планируется перезимовать собакам – здесь тепло и на всех хватит места. С другой стороны, после исчезновения людей здесь стало непривычно пусто и в то же время тоскливо. Так он ушёл в свои воспоминания его жизни.
К сожалению, у пса не так много осталось счастливых воспоминаний. Сначала приют в окружении озлобленных на мир псов, и затем первая любовь, ставшая в итоге несчастливой на улицах города. И только когда у него появился хозяин и его нынешняя возлюбленная, вероятно, именно тогда его жизнь стала наполняться радостью. Даже когда человека больше не стало, он всё равно был рад найти новую семью в виде Своры, где его сопровождала верная спутница.
От воспоминаний вернул его в реальность чужой запах. Икар не заметил, как оказался близок к железнодорожным путям – к границам с кланом Пожирателей. Скорее, следовало бы свернуть назад, на территорию Своры, пока пёс не нарвался на членов клана – кровожадных псов, имеющих странные пристрастия в форме питания теми же собаками, как и они. Он предполагал, что, вероятно, это могло делаться в том числе и с целью выживания, и он их в каком-то смысле понимал. Пёс сам недолгое время бродяжничал по улицам, переживая голод, пока его не приютили. Но, тем не менее, он бы ни за что не опустился до такого. Ведь есть не только другие способы выжить, но и помочь другому, кто нуждается - прекрасный пример этому Свора.
Однако Икара всё же останавливал от возвращения домой запах, который казался ему так сильно знаком, и в то же время для него как самца казался притягательным. С чувством любопытства пройдя несколько шагов, он вдалеке увидел очень смутный силуэт белой собаки, покрытой пятнышками по всему телу. До него дошло, кто это могла быть!
- Ро! - овчарка радостно помчалась вперёд и выкрикнула, чтобы его точно услышали. Это была хрупкая долматинка из приюта, которую он когда-то любил. Да, конечно, он не забыл, что она от него отказалась, но всё же время от времени вспоминал о ней и думал: жива ли она? здорова ли? где она сейчас находится? Когда город опустел от людей, он переживал, что такая нежная и хрупкая самочка может не выжить без должного за ней ухода. В стенах приюта, хоть и по минимуму, за ней всё равно мало-мальски ухаживали, но даже в присутствии Икара она не чувствовала свободной и счастливой. А как тогда ей быть в нынешней обстановке? Пёс теперь совсем не знает, чем она сейчас живёт, но всё же она осталась жива, а это уже хорошо.
- Какого…?! – увидев перед ним непристойную картину, пёс замедлил шаг и остановился на около дюжины метров. Он хотел выругаться, но, стиснув зубы, при Ронье сдержался и надеялся, что его не успели заметить. На земле лежала его бывшая возлюбленная, не потерявшая былую красоту и даже не понятной силой привлекавшая его. А сверху её был повёрнутый к ней повёрнутый задом, незнакомый ему крепкий чёрно-подпалый пёс. Несмотря на то, что Икар порой думал, как она сейчас поживает, он не мог предположить, что у неё мог найтись другой. Тем более… не Пожиратель ли это случаем?
«И она променяла меня на него??» - с грустью подумал про себя Икар. Удивлению его не было предела. Он хоть как любой самец тоже может попасть в искушение самки, однако он всё же имеет гордость и свои принципы, тем более он остается верен своей паре, если та не решит об обратном.
Однако затем Икар почувствовал запах крови и пригляделся. Он заметил, что она беспомощно пыталась сопротивлялся агрессивному на вид псу. Нет, он сделал поспешные выводы - она в опасности! Он добежал до этой сомнительной парочки и, когда оказался близко, остановился.
- Быстро слез с неё! – приказал Икар незнакомцу, оскалившись и подняв жёсткую тёмную шерсть на спине от злости. В это время он не думал о предстоящей ему опасности от этого мощного на вид пса. Однако он не мог допустить, чтобы с Роньей что-то страшное случилось. Он очень надеялся, что дело обойдётся мирно и без драк. Лидер Своры продолжил чуть более спокойным тоном:
– Я с тобой пока по-хорошему. Если не отойдёшь от неё, буду уже по-плохому. Я предупредил.

Отредактировано Икар (2021-10-07 18:07:08)

Конечно, Лектору пришлось дернуться и повернуть голову  в сторону говорившего. Мало ли. враги какие. Да и кто это там вступаться за эту пятнистую вздумал? А вздумал какой-то пес. овчарка. И ч же этому породистому надо?
"Мне кажется или я слышал, как он назвал ее имя? чего? глюк? или эти двое знакомы?"
- с чего бы я слу... - начла громко и высокомерно пес, однако получил болезненный клац зубами между задних лап. Подскочил, взвыв, прокатился по земле, набрав на себя много снега. Повизгивая, дернулся е пару раз, прежде чем безумными глазами посмотреть в сторону овчарки и этой далматинки несчастной. Внутри вскипело бешенное желание наказать каждого из них. Первого - за то что вмешался, а вторую - за особо острые зубки.
- Ах ты! Я отравлю тебя в ад, ищейка несчастная! А ты, - взгляд, полный злобы, метнулся на пса-защитника. - зря сюда влез, - низко прорычал Лектор. Мускулы под его короткой шерстью напряглись. Пес низко опустил голову и оскалил длинные желтые клыки. Он медленно начал обходить эту парочку. приближаясь ближе. - Ронья! - выкрикнул он. - мне кажется, или я слышал, как этот отброс своры твое имя назвал? Ты что же, якшаешься с ними?  Как думаешь, если я преподнес Мадаре эту новость, а тебя - как шпионку своры, она тебя лично отгрызет или даст эту возможность мне?!

Не ожидав от себя такой прыти, далматинка все-таки вынырнула из-под Лектора. Она затряслась, разделенная страхом и злобой, бока раздувались в тяжелом дыхании. Кажется, она вновь не рассчитала силы: пес взревел, бешеным взглядом впившись в обидчицу.
- В ад только вместе с тобой! - крикнула Ронья, словно пыталась словами влепить кобелю пощечину, на которую не хватало физических сил. Нервы накалились так, что взрыв наконец произошел. - Я без понятия, кто этот пес. Рассказывай Мадаре все, что хочешь, я сама с этим разберусь! И не смей подходить ко мне, иначе...
"Иначе перехвачу где-нибудь твою истеричную мерзкую сестренку," - процедила она, но мысль потеряла силу, оказавшись на кончике языка у крепко сомкнутых зубов. Нет уж, сейчас не время провоцировать Лектора.
— Нет, я её не знаю. Обознался издалека, – вдруг вмешался Икар. Даже не глядя на него, Ронья чуяла хорошо прикрытую ложь. В порыве далматинка развернулась к нему, и на смену закипающей ярости ей стало спокойно. Его слова, его голос, твердый, но нежный, точно бальзам, исцелял ее раны, утешал боль и пробуждал прежде сокрытую скорбь. Да, какими мы были раньше, как много пережили с тех пор. Он наверняка нашел себе того, кто достоин его защиты, однако глубоко в душе Ронья понадеялась, что все не так, что между ними еще не разверзлась страшная пропасть, и корила себя за то, что ее раздражает чужое счастье. Икар имеет полное право быть счастливым, любить достойную самку и воспитывать своих щенков, но почему от этих мыслей так гадко?
Может, все дело в том, что Икар принадлежал ей. Защищал. Любил... И даже теперь, когда время стерло из памяти большую часть событий и лиц, он пришел, чтобы спасти ее. С одной стороны Ронья испытывала благодарность, она отражалась в ее больших темных глазах, но с другой - Икар не знал, во что вмешался. Не знал, что перед ним убийца, на счету которого так много собачьих душ, скольких Ронья не видела за всю жизнь.
И теперь Лектор не отпустит его просто так.
- Ты прав, мало ли пятнистых сучек здесь бегает... - протянула Ронья, равнодушно пожав плечами, и приблизилась к овчарке почти вплотную, как будто хотела его разглядеть получше.
- Уходи, прошу, - прошептала одними губами. В глазах ее отразилась мука и мольба, но спустя секунду далматинка отстранилась и выпалила хлестко и жестоко: - Проваливай, песик. Забейся в свой теплый уголок и не высовывайся. А мы никому не скажем, что ты здесь был.

Отредактировано Ронья (2021-10-22 16:10:22)