Тонкий аромат холодной весны рядом с зимним, крепким запахом вожака, Артизар заметил не сразу, и все-таки у него оставалось несколько секунд, чтобы подготовиться к этой встрече. Несколько секунд - вполне достаточно, он привык обходиться малым. И глядя на то, как Черный Коготь оставляет объятья Мораны, чтобы поприветствовать его, Артиар ощутил сложную гамму чувств, но на морде, как обычно не выразил ни одного, кроме приличествующего случаю почтения. Это хорошо, что Морана была с мужем. Встречи наедине для волка были куда более мучительными. Лишь на миг проскользнуло в мыслях удовлетворение от того, что он стал причиной их секундной разлуки, проскользнули и угасли, задавленные волей, словно угольки, вдавленные в снег крепкой лапой.
- Черный Коготь, - Артизар склонил голову, - Морана. Рад видеть вас.
Было ли «вас» вежливым обращением к единственной волчице или же к обоим присутствующим - никто бы не узнал, даже сам Артизар.
- Я спешил, и мне жаль, что я отвлек вас, - ответил волк, держа голову на уровне груди вожака, как и следует почтительному члену стаи. Он же и был таким. И не хотел отступаться от этой роли. Артизар любил стаю... И любил Морану, но Морану любить было непозволительно, а значит оставалась только стая. И он уважал Черного Когтя, потому что они не могли быть соперниками, ведь Артизар выбыл из этой игры задолго до того, как она началась...
Но если бы он дал себе чуть больше воли...
То, вероятно, был бы уже мертв.
- Что я могу сделать?
Перед его разумом мелькнуло видение: треск разрывающейся плоти, привкус гари и крови во рту... У некоторых собак такая тонкая и нежная шея с короткой бесполезной шерстью, и братоубийственный привкус псины только горячит тело, и было бы неплохо сейчас вонзить клыки в чью-то бесполезную глотку, тем более, псы ослабли после недавней битвы, и...
Но речь вожака не звучала так, будто Артизара ждет очередное боевое задание. Нехороший холодок пробежал по спине волка, он на секунду взглянул в глаза Черному Когтю. В чем же дело?
- ...Я подумал и решил, что тебе пора остепениться, передать опыт и навыки младшему поколению. Наконец пустить корни.
Странный звук вырвался из глотки Артизара, что-то похожее на кашель, словно весь воздух комком покинул легкие.
- Я... что?.. - пожалуй, впервые его голос звучал так мерзко, тонко и беспомощно. Сердце, казалось, замерло у него в груди.
Артизар сделал два глубоких вдоха. 
- Вожак, - слава Отцу, его голос стал снова звучать как нужно, - я был рад услышать, что мои старания так высоко оценены вами, - вот теперь можно посмотреть на Морану, сначала на Когтя, потом на Морану.
«Неужели она тоже участвовала в этом решении? Только почему? Заподозрила что-то?..»
Полсекунды взгляда, и он уже снова смотрит только на вожака, - но, к сожалению, мои родители были не совсем здоровы, - да, твой отец трахнул против воли твою мать, и та свихнулась, славная родословная для потомства, Артизар, - и я бы не хотел... Передать эти особенности своему потомству. Я готов обучать волчат стаи в качестве наставника, если мой опыт будет им полезен. Так же, думаю, я смогу служить стае куда лучше, если не буду обременен семьей.
Достаточно ли аргументов? И если недостаточно, то что тогда? Вожак может распоряжаться его, Артизара, личной жизнью? Да, получается что может, ведь Артизар отдал всего себя служению ему и стае (и Моране, но нет, сейчас забыть об этом, уж очень хрупко равновесие внутри), и значит эту часть своей жизни отдал тоже, вот только он надеялся, что о ней никто не вспомнит.
Запах хвои ворвался в пляшущие мысли несчастного волка, вместе со словами Мораны. Впервые он слышал ее голос так плохо, словно в уши сунули рой злых лесных пчел. Черное пламя поднялось со дна души, но с усилием Артизар загнал его обратно, не дав прошипеть и слова. В общем, он боялся, что надолго этой воли не хватит.
«Морана... За что? Зачем ты говоришь это? Неужели ты не поняла - слава Отцу и Матери, что не поняла, - но неужели не почувствовала хотя бы частью своего сердца, что мне не нужен никто кроме тебя? И если не поняла, то твои слова жестоки, а если поняла - то они жестоки вдвойне. Неужели я дал хоть один повод усомниться в себе?»
Артизар беспомощно обернулся на свою невесту. Она была молода, прекрасна, изящна, ее запах мог бы вскружить голову любому волку, но только не ему.
И, кажется, она тоже не выглядела счастливой. Волка, что маячил за ее спиной, Артизар и не помнил особо, но сейчас тот показался ему неприятным типом, не смотря на старинную семью.
- Доброй охоты, - глухо поздоровался он, и снова обернулся к вожаку, - без сомнения, такая прекрасная волчица достойна большего, чем я.
И почему просто нельзя было сгореть в пожаре? Там, в пламени, рыча от боли и ярости ему не нужно было притворяться кем-то еще, там, в пламени, на грани смерти можно было показать себя, и никто бы не осудил волка, которому вскружила голову самая жестокая битва за последнее время.