Новое положение пьянило Марса.

Он - альфа.
Он - победитель.
Его слово - закон.

Кобель с наслаждением потянул все четыре конечности и опустился животом на привычный земляной пол шахт. Теперь здесь, в этой пещере, даже запахло по другому. Доселе скучные и мрачные стены теперь казались Марсу величественной оградой, защищающей его от могучих ветров и свирепых наглецов. Здесь он теперь ощущал себя королем и властителем; варваром, наконец-то добившимся того, чего желал слишком долго. Теперь он будет контролировать всех и каждого: он должен знать о каждом вздохе, слышать каждую мысль и вершить судьбы остальных так, как считает нужным.
Теперь он будет сажать в клетку, а не его.

Он бы мог упиваться своим восхвалением еще несколько дней, однако были куда более важные дела, чем возвышение собственного эго. Пес знал, что честолюбив, но также знал, что успеет насладиться этим после решения приоритетных вопросов (часть из которых вчера подкинул один из убийц). Марс поднялся и покинул свою почивальню, знаком хвоста зазвав за собой Гюнтера. Молчаливый телохранитель двинулся следом за вожаком.

Путь самец держал в сторону загона пленных, туда, куда Визар отвел несчастную Ронью.
"Ронни-Ронни, как жаль, я думал ты послушная ищейка и следуешь указаниями своего фаворита, но теперь с тобой будет говорить не фаворит, а альфа," - мысленно побранил далматинку питбуль, замечая знакомую пятнистую шерстку, одиноко сидящую около высокого камня - должно быть этот камень люди когда-то вытащили из шахты, но для чего-то оставили его тут.

Марс попросил Гюнтера остаться немного позади, а сам приблизился к далматинке, своим дыханием опаляя ее изящную шею. Ему всегда нравились высокие суки.

- Лежать, - рокочет пес цвета ржавчины, отдавая команду, которой когда его научил человек. Питбуль хочет смотреть на нее сверху вниз. Он знает, что пятнистая самка повинуется, ведь бежать некуда, - Хочу знать правду, Ронья. По какой причине Визар прикончил Батлера? Почему ты сидишь здесь, в загоне для пленных? И где твой дружок-фаворит Люцифер? - своим голосом питбуль дал понять, что не потерпит обмана. Он желал знать все.

Марс победно склабится, наблюдая за дрожащим от ужаса телом далматинки. Он испытывает удовольствие от чужого страха, но больше всего его мысли будоражит то, что именно ОН внушает этот трепет. До вчерашнего вечера мало кто в стае воспринимал всерьез слова бывшего фаворита ищеек: многие насмехались над его небольшим ростом, однако за этим скрывался огромный потенциал, который, наконец, удалось раскрыть. Все благодаря Мадаре.
Теперь Марс знал, что это он будет смеяться над теми, кого подмял под себя. Те, кто сомневались в его силе - теперь будут служить, словно рабочие собаки человеку. Те, кто смеялись над ним, теперь будут кормить своим мясом преданных членов клана. Законы необходимо соблюдать и, бесспорно, ужесточить.

Напротив широкой морды питбуля теперь располагался затылок пятнистой самки. Кобель раздул свои ноздри и втянул запах далматинки, пропитанный дрожью и боязнью. Марс обожал, как пахнут суки, и он не разделял их на тех, кто боялся, а кто желал. Каждая пахла по особенному притягательно, и Ронья не была исключением. Альфа знал, что взял бы эту бунтарную суку прямо здесь (несмотря на ее застывший в жилах ужас), будь она готова к этому. Однако песий бог (или кто там еще) был на стороне запуганной самки - это злило Марса.

- Так, - кивает своей головой питбуль и проводит языком по загривку Роньи, пробуя на вкус пропитанную ужасом шкурку далматинку. Его устраивал правдивый ответ самки, а потому он благосклонно принял эту информацию, - Визар сделал все по закону, и я не буду его судить за убийство предателя, - говоря это, Марс начал обходить со спины далматинку, чтобы встать по другую сторону. Говоря это, альфа глухо посмеивался, рокотал, восхищаясь своей властью. Ему нравилось внушать дрожь в чужое собачье тело.

- Так, - вновь кивает и вновь проводит своим слюнявым языком от загривка к холке далматинки. Ему нравилась эта игра: за правильный ответ - поощрение, за неправильный - пусть только посмеет солгать, - Ты же знаешь, дорогая Ронни, что сбежать от Клана невозможно, - опять самодовольно рокочет, соглашаясь с ответом самки. Она такая осторожная, боится сказать неверное слово, но раз ее поощряет сам Марс, то она и на третий ответит правдой?

- НЕ ЛГАТЬ, - яростно выкрикивает питбуль и вонзается своими челюстями в загривок пятнистой суки, чувствуя, как под зубами что-то треснуло - вероятно, он прокусил кожу самки. После звука рвущейся плоти Марс отпустил Ронью и с яростью в голосе продолжил напор, - Ты знаешь правду, маленькая ручная сучка. Говори, куда отправился дезертир? Где он указал встретиться и кого с собой увел? Кто ему помог? Го-во-ри, - ржавый пес яростно раздул свои бока. Злость пеленой застелила его глаза - казалось, они наполнились кровью.

Марса многое отличало от других фаворитов. Еще тогда, когда сам кобель был вторым псом клана (одним из), до того как он заполучил власть, да даже до того, как попал в эту стаю. Сюда входило и притупленное чувство жалости к окружающим, и абсолютное безразличие ко всем, кроме родной крови. Ржавому были по барабану чужие возгласы, крики боли - безразличие порой доходило до той грани, что он на живую отрывал от будущего обеда куски плоти (настолько сладким было оно: безразличие). И потому сейчас пес не отреагировал на сдавленный скулеж пятнистой суки. Для него этот укус был равен комариному, но никак не болезненной хваткой разъяренного питбуля.

- Тебе - никакой, но вот твоему дружку, - преданности собаки - как вида - можно позавидовать. Даже если ее будет бить хозяин, то она всегда будет ему служить: до последнего вздоха. По крайней мере во вселенной питбуля этот расклад был именно таков. И сейчас, видя, как загнанная в угол самка сдерживает скулеж, покрывает дезертира... - Люцифер подонок, бросил свою игрушку на истязание Клану! Спас свою жопу, а про твою не подумал, так в чем твоя выгода покрывать его? Или он обещал прибежать за тобой, а, Ронни? Все еще веришь в слепые надежды, в глупые обещания? - если даже и верить словам пятнистой самки, то бывший фаворит добытчик убежал вместе с Кейтлин, отдавая в расход и своего товарища, и свою подстилку. Что можно сказать о ротвейлере после такого поступка?

Альфа, наконец, вышел из-за спины лежащей далматинки и впервые за допрос посмотрел в ее карие глазки: напуганные, но надменные. Похоже, что она верит в лапшу, которую ей наплел на уши черно-подпалый.

- Отомсти ему. Он - тварь, которому не ведома преданность и дружба. Он заведомо знал, что вас найдут, - блеф, но вдруг сработает, - Знал, но все равно отправил вас вместе с Батлером, который ничего не смог. И я сожалею, что Батлеру пришлось отдать самое ценное, но таковы устои Клана. Люцифер знал, что спасется только одна из сук, и, как видишь, это не ты. Я бы на твоем месте подумал, с кем сотрудничать впредь и кому доверять. Рядом со мной, - Марс опалил своим смрадным дыханием мордочку Роньи, а после провел своим языком по нежной девичьей скуле, - Я вижу в тебе стержень. Ты - боец. Так будь им. Отомсти негодяю вместе со мной. Для этого, - питбуль сделал шаг назад и вновь взглянул на пятнистую мордашку, - нужно рассказать, куда он ушел. - Пес стиснул свою челюсть, в ожидании ответа. Сейчас он тянул за ниточку "доброго Марса", но если Ронья примет неправильное решение...