Артизар коротким кивком показывает, что понял приказ, и остаётся с собакой один на один. Некоторое время он пристально, молча смотрит на неё. Для белой эти минуты тишины наверняка кажутся вечными, но Артизар в это время размышляет. Эта пленница кажется ему подарком судьбы, лучшего и желать нельзя. Насмерть перепуганная сука в течке - она, похоже, будет готова выложить ему все сама, если только прежде не онемеет от ужаса.
Вопрос пола Артизара не смущает - волчья мораль годится для волков, не для собак. Он ни за что не позволил бы себе причинить вред волчице, но собака совсем другое дело, собака - это просто инструмент, а инструмент можно использовать как угодно. Их же устраивала такая жизнь с людьми, так почему бы им не порадоваться такому же обращению со стороны волков. С суками работать удобнее, они куда менее задиристые, чем кобели. И Артизар многое ждёт от этой встречи.
Свора. Сборище брошенных псов, забившихся в норы, которые им никогда не принадлежали. Желанная добыча для волков, которым пришлось так долго терпеть террор людей и их прихвостней. До стаи долетали разные слухи о том, как псы устроили свой быт, потеряв своих богов, слухи эти рождали любопытство, и вот, наконец, возможность сделать их хоть чуточку правдивыми. Ну, разве это не подарок? Надо только найти верный след, и он приведёт к большой добыче.
Собака что-то лопочет, и Артизар улавливает в ее торопливой речи имя, делает пометку в своей голове. Белая продолжает говорить, и волк позволяет себе усмешку, услышав последнюю фразу. Похоже, бедняжке совсем отшибло мозги от ужаса, раз она думает, что кто-то и правда видит в ней сейчас угрозу. Надо бы подуспокоить пленницу, а не то она и в самом деле сойдёт с ума раньше, чем ее мозги успеют послужить стае.
- Всего лишь собака... - повторяет он задумчиво, садясь напротив суки, - что ж, некоторые из моих собратьев уже это сочли бы за преступление и вынесли смертный приговор. Но я, - он смотрит на белую без злости, даже с добротой. Точно выверенной долей доброты, - думаю, что мы должны играть честно, правда, Роза? Ты оказалась в очень неудачном месте в очень неудачное время. Мне жаль тебя, и я хочу тебе помочь. Смотри, правила игры очень простые. Сейчас я отношусь к тебе спокойно, даже с симпатией. Мне не за что злиться на тебя. Ты можешь изменить это отношение в любую сторону. Я буду задавать тебе вопросы, ты будешь давать ответы. За правильный, честный ответ моя симпатия к тебе будет расти, и я захочу помочь тебе. Я захочу сделать для тебя все, что в моих силах. За ложь, дерзость или попытку побега я буду злиться. Если я сильно разозлюсь, эта игра окончится для тебя проигрышем, очень болезненным проигрышем , - Артизар смотрит на суку все так же дружелюбно, но позволяет стали проскользнуть в голосе на последних словах.
- Итак, первый вопрос, очень простой. Тебе понятны правила игры?

Артизар слегка приподнимает брови, услышав гневную отповедь собаки. Кажется, он немного переборщил в своем желании успокоить пленницу, и та решила, что теперь может немного подерзить. Тем интереснее для волка, и хуже для нее. Не так уж часто Артизару удавалось выпустить демонов, царивших в глубине души, а он, порой, думал, что демоны эти и страшнее, чем у его безымянного отца. Разбойники по слухам и словам матери действовали на жестоком кураже, выплескивая бурно кипящую внутри их тел силу. Артизар же был вдумчивым, внимательным садистом-исследователем, и к пыткам подходил со всей доступной ему скрупулезностью, как к необычайно важной и ответственной работе. Пленница не могла знать об этом, и потому вряд ли могла даже предположить, к какому монстру ее отправили на самом деле. Что ж, очевидно, стоит ей об этом намекнуть.
Артизар выслушивает суку молча, и подходит к ней медленным, неспешным шагом. Не слишком близко - он уверен, что догонит собаку в случае попытки побега, но пока ему не хочется вступать с той в физический контакт. Он только медленно и шумно тянет воздух возле морды пленницы. Будоражащий, сладкий запах суки в охоте вливается внутрь волка, растекается по жилам. Не сказать, чтобы Артизар совсем не испытывал никакого волнения, оказавшись рядом с молодой самкой в течке, но он умеет управлять этим. У него есть выбор: подавить желание, что он и делает в стае уже целых пять лет, с момента полового созревания, или удовлетворить его иным образом. Сейчас явно второй случай.
- Я бы не разбрасывался моими спокойствием и симпатией, будь я на твоем месте, - говорит он медленно и внятно, пытаясь поймать взгляд собаки, - возможно, то, что тебе пока только угрожали, но еще ничего не сделали - это моя заслуга? И ты думаешь, что можешь торговаться со мной своим телом? - он приближает морду к суке и шепчет ей, почти у самых губ, - Если ты думаешь, что твое тело еще принадлежит тебе - ты ошибаешься. Взять тебя, что может быть проще? - он отстраняется, садится в снег и смотрит на Розу с холодным любопытством, - если бы стае было угодно поступить с тобой таким образом, поверь, в твоей петле белки уже могли бы прятать орехи на зиму и выводить бельчат. И ты бы посчитала это за счастье. Но к тебе отправили меня, а я слишком брезглив для того, чтобы крыть собаку, и меня не интересует твое тело. Только то, что внутри твоей головы, и поверь, я это оттуда достану. И если ты не будешь вести себя хорошо... Ты будешь рада умереть сегодня или, хотя бы завтра.
Он широко ухмыляется, демонстрируя Розе крепкие зубы:
- Вводим еще одно правило, ты не задаешь вопросов, ты отвечаешь. Пока я не буду наказывать тебя за вопросы, потому что мне следовало это предусмотреть - видишь, какой я спокойный и дружелюбный? Итак, я хочу знать, правдивы ли слухи о том, что у Своры остались стада скотины, брошенной людьми?

Роза отводит морду назад, но все еще храбрится. Артизару это кажется забавным. Кажется, она еще не вникла в смысл его слов, и все еще думает, что может обольстить, очаровать волка. Может, стоит позвать одного из самцов помоложе, тех, кто не так щепетилен в вопросах отношений? Сбить с этой суки спесь, и продолжить беседу после? Артизар отвергает эту мысль. Сейчас, собака до сих пор кажется думает, что самое страшное, что с ней может произойти - это случка с волком.
- Они тебя не тронут, - заверяет Артизар Розу, пропуская ее укол мимо ушей. Никто и в самом деле не тронет пленницу после него, поскольку указания насчет завершения допроса были весьма однозначными. А потому это обещание нельзя назвать нечестным. А что касается попыток дерзить - пускай пока думает, что она еще может защищаться, что у нее еще есть права на то, чтобы говорить что хочется, а не то, что от нее требуют. Артизар знает, что сможет развеять эти иллюзии в любой момент.
Собака легко переходит от страха к самоуверенности, от самоуверенности - к внезапной разговорчивости. Артизар слушает ответ внимательно, ничего не пропуская мимо ушей. Он задал вопрос, на который знал ответ, и Роза ответила честно, это хорошее начало. Но, похоже, она знала, что он знает, а это означает что она может вести свою игру, перемежая правду с ложью. Выдать часть истины, прикинуться покорной и после обманывать... Роза была хитрее, чем пыталась казаться. Тем хуже для нее, не стоило ей выдавать себя так скоро.
Последние ее слова звучат вопросом, манящий взмах хвоста, маленький шаг вперед. Артизар подмечал все, и замеченное ему не нравилось. От предположения о том, что они могут быть в чем-то похожи, волк чувствует омерзение, его губа чуть заметно дергается, но более он ничем не выдает этого.
- Хорошо, - говорит он бесстрастно, делает резкий шаг навстречу Розе, и смаху превращает в бахрому ее мягкое, податливое ухо, крепким рывком зубов, - но плохо, Роза. Разве я не говорил, что ты не должна задавать вопросов? Где Свора держит скотину? Как охраняет?

Отредактировано Артизар (2023-08-17 15:23:40)

Пленница сносит боль молча, чему Артизар удивлен. Эта сука, утверждавшая, что между ними есть сходство, оказалась не такой изнеженной, как он предполагал. Волк позволяет собаке отскочить, и терпеливо выслушивает ее. Все, что говорит Роза, очень похоже на правду, Артизар и сам поступил бы так, будь он на месте вожаков Своры, или как там они называют главную, из своих шавок. Вот только чутье подсказывает, что-то тут не так. Артизар прокручивает слова Розы в голове. Слух его цепляется за слова собаки, вот только не за сведения, которые она выдает, а за то, как она назвала его. Плохой парень? - он не понимает, что его смутило, и прогоняет это снова и снова, до тех пор, пока его не озаряет. Его зацепила легкость, с которой Роза выдает сведения и то, что она все еще контролирует свою речь. Плохой парень - это ведь даже почти не оскорбление. Она контролирует себя - иначе не осеклась бы на полуслове, не снесла бы боль так легко. Кажется, она не напугана настолько, чтобы говорить то, что приходит в голову и, судя по этому, не относится к допросу серьезно. С такими хитрецами методика только одна - лишить их контроля полностью, причинить столько боли, сколько потребуется, чтобы их лживая оболочка уже не смогла контролировать разум. Не сказать, чтобы Артизар приступил к этой работе без удовольствия.
- Ухо уже не заживет до конца, - говорит он Розе, подступая к ней вплотную, - знаешь, твое тело и в самом деле очень красиво... Жаль будет его портить дальше, но придется, потому что я думаю, ты лжешь. Лжешь как дышишь...
Он резко хватает суку за загривок и вжимает ее мордой в снег, и держит крепко, навалившись сверху всем телом. Он ждет - у каждого своя мера, и вырывает собаку, запрокидывая ее мордой вверх, давая отдышаться. Не дольше пары секунд, после чего вновь окунает ее в снег. И так трижды, с каждым разом давая только несколько мгновений, чтобы жадно глотнуть воздух. Загривок у собаки крепкий, почти как у волка, и Артизар знает, что его хватка для нее не слишком болезненна, зато удушение...
Он выпускает шкуру суки из зубов, все еще удерживая ее весом своего тела.
- Хочешь попробовать сбежать? - шепчет он Розе в ухо, - я с удовольствием тебя догоню.
Он даже чуть приподнимается, чтобы собаке было проще вырваться, однако, он знает, что схватит ее, как только она действительно предпримет такую попытку.

Отредактировано Артизар (2023-08-22 06:19:09)

Роза поняла, что удирать глупо, и даже не шевельнулась, когда Артизар ослабил хватку. Однако, волк понимал, что она может быть просто в панике, а может быть - до сих пор сохранила способность рассуждать. Как бы то ни было, он с наслаждением слушал хриплое дыхание, чувствуя, как отцовский, порченный огонь все быстрее растекается по жилам. Не потерять бы ему контроль самому, и хоть прежде этого не случалось, все-таки горячее тело суки в течке, ее задушенные хрипы, его полная власть... волновали волка. Это было тяжелое испытание и для него самого, но Артизар все еще держался. Хотя, если бы не его долгие тренировки...
Он размышлял, но еще и давал собаке время отдышаться. Пусть глотнет воздуха хорошенько, пусть поймет, каким счастьем свободно дышать обладала до этого, пусть испытает его сполна, а уж потом можно будет ее окунуть еще разок, или поступить как-нибудь иначе - в этом плане фантазия волка работала исправно, да и опыта хватало. Хотя, Роза оказалась той еще крепкой штучкой...
Тихий смех, раздавшийся снизу, вывел Артизара из размышлений, и, да, он был удивлен. Не свихнуть бы этой суке мозги, пока она не раскололась...
- Я не злюсь на тебя, Роза, - говорит он собаке, как прежде, в самое ухо, как прежде - спокойно, хотя дыхание почти подводит волка, - ты же не станешь злиться на камень, который нужно отодвинуть, чтобы добраться до крысы в ее норе?
Следующая фраза собаки вызывает приглушенный смех уже у Артизара:
- А ты никак не остынешь? - спрашивает он с усмешкой, - неужели, купание в снегу тебя не охладило? Что ж, тогда мне придется заставить тебя забыть о том, что ты сука, что ты в охоте, забыть все, кроме того, что я хочу знать...
Он распределяет свой вес на собаке поудобнее, плашмя вдавливая ту в снег, зажимая передней лапой ее шею сверху. Как кость, которую хочется погрызть подольше. Касается здорового уха зубами, сначала осторожно, почти нежно, а потом, чуть повернув голову, впивается челюстью в жестковатый хрящик у самого основания. Это уже не быстрый рывок, он действует медленно, но сильно. Плоть трещит под зубами, когда ухо начинает отделяться от головы, привкус крови на языке приятно горячит, пока он, не спеша, делает движение за движением мощной челюстью. Он готов к тому, что собака будет вырываться, и держит крепко, хотя, конечно, испытав такую боль, она вряд ли будет лежать смирно...

По мнению Артизара дело пошло бодрее, во всяком случае, теперь уже собаке не удалось сдержать вопля боли, оборвавшего ее на полуслове. Она, наверное, думала, что для нее все закончилось, но Артизар знал, что это только начало. Биение теплого тела под собой только подогревало волка, однако ухо он выпустил, наполовину оборванное. Он знал, что и оно уже не прирастет обратно, однако, Розе не стоило беспокоиться о таких пустяках, ее дальнейшей жизни это никак не повредит, по причине прекращения этой самой жизни в тот момент, когда волк поймет, что выжал из своей пленницы все, что можно.
- Не надо было хитрить, - Артизар пытается говорить спокойно, однако, рваное дыхание пару раз прерывает его речь. Вкусив крови и боли, он с трудом сдерживается от того, чтобы прекратить задавать вопросы, и просто разделать эту добычу как какого-нибудь оленя, только еще живьем. Морана не одобрит, если он будет так легко раскидываться ценными ресурсами, в конце концов, ему выдали эту собаку для допроса, а не для развлечений. Для развлечения можно будет подобрать потом кого-нибудь из рабов, хотя Артизар знает, что не станет поступать так - скорее, этим он успокаивает кипящую кровь в жилах. Когда все закончится, он найдет способ остудить свой пыл, в конце концов, снега вокруг еще много. И он вернется в стаю спокойным и добродушным. Значит, Тойон водит этих шавок? Надо же, они вернулись к идее вожака, если так можно назвать этого кобеля, вот только не стоило бы им от нее отрекаться изначально, не стоило искать помощи у врагов, и теперь они не были бы преданы. Неверные решения глупых животных, разнеженных теплом, извращенных спариванием с неподходящими особями по указке людей, глумившихся над волками в расцвет своей силы, и теперь таких жалких.
Артизар вдыхает запах суки, и он ненавистен ему настолько же, насколько желанен.
- Говори что знаешь, - с трудом выталкивает он, делает глубокий вздох, который наверняка отдатся в теле самки, и продолжает, уже ровнее, - кто такой Тойон?
Слова Розы отдаются в разуме волка волной поднимающейся брезгливости, которую он пытается подавить, но та все равно прорывается рычанием и дрожью. Он выдавливает слова из глотки так, словно пытается выплюнуть острые осколки льда, засевшие в глотке. Играть доброго уже не выйдет, но и не стоит.
- Говорить правду. Мне все равно, чего ты хочешь. Для меня важно лишь то, что ты знаешь, а для тебя - сколько еще всего я могу попортить на твоем прекрасном теле, если ты снова попытаешься заигрывать или лгать, - он облизывается, и шумно выдыхает собаке в ухо, - многое, Роза, очень многое. И если тебе и правда не хочется подохнуть где-нибудь в норе, как крысе, с червями в ране, то говори все, что знаешь и лучше бы тебе в этот раз быть честной.

Собака жмется к нему, и Артизар напрягается, становясь почти каменным изваянием. Он не чувствует угрозы от суки, даже если она ухватит его за горло - не так-то просто пробить толстую зимнюю шкуру, да и сил, насколько он может судить, у самки осталось немного. Но эта близость... Артизару давно уже не было так тяжело скрывать бушующие эмоции. Как бы он ни старался представлять Розу бесполым существом, даже неживым, источником информации, подобно тому, как река является источником воды, запахи крови и суки в охоте, ощущение собственной власти над этим покорным белоснежным телом, и желание обладать им полностью пьянили самца. Чего бы проще: взяться за обагренный загривок, забрать то, что так легко идет в лапы, сполна насытить разгорающийся внутри огонь, и... что тогда?
«Мы даже похожи, видишь?»
Артизара передергивает, когда эти слова, произнесенные голосом Розы недавно, снова встают у него в голове. Он бы и хотел воспользоваться ее слабостью, оставаться рядом, даря иллюзию тепла и, смешно сказать, защиты, в надежде на то, что самка станет разговорчивее, вот только чувствует, что это не кончится для волка добром. Ему и так уже тяжело держать контроль. Слова Розы снова злят его, она будто чувствует слабость волка, продолжая давить на того абсолютно неуместными изречениями.
...Хотят жить. Псы ничего не должны хотеть, - Артизар упорно открещивается от самой мысли, что они могут обладать желаниями, схожими с волчьими. Они - ничто. Тупая неживая сила, как выстрел, как пожар, только в сотни раз слабее. То от чего умирали волки. Он пытается представить мать, надеясь что память о ее смерти вернет ему самообладание, но это слишком слабый образ. Артизар не был знаком с ней по-настоящему и не любил ее. Он отдал ей долги сполна, и теперь ему не зачем было мстить еще и псам.
Тогда он подумал о стае. О тех друзьях, что были убиты в Великую Жатву, и о тех волчатах, что растут сейчас так беззаботно, зная о днях собачьей власти лишь по рассказам. Однако, и это не возымело никакого толка, не выдержало против чаши весов, на которых лежала окровавленная собака, лепечущая о справедливости и о своем желании жить, собака в чью плоть ему еще не раз придется хладнокровно запустить зубы, чтобы выжать из нее информацию вместе с кровью, до последней капли.
И тогда Артизар подумал о Моране. О том самом дне, когда она отправилась мстить, и вошла меж черных зубов Города одна, а он не сумел прорваться сквозь псов и был брошен в канаву, принятый за мертвого. О том страхе, что он испытал, думая, что потерял ее.
И это сработало. Сама мысль о том, что он мог бы желать собаку, стала омерзительной, презрение к себе растеклось холодной волной от самой макушки до кончика хвоста, прыгни Артизар в ледяную воду - его разум и то не смог бы стать яснее.
Он отошел от суки, брезгливо отряхнув лапы, не ответив ни слова, на ее обвинения в нечестности. Этот мир никогда не был честен, а Роза только и ждет, чтобы снова опутать его, купить своим телом, вымолить жизнь. Она отвлечет его разговорами, заставит дрогнуть, может у нее и получилось бы, не приди Артизару в голову имя, которое он считал слишком священным, и права на которое мог бы лишиться, свяжись он с чем-то столь недостойным.
- Где вы собираетесь? Где держите щенков и больных? - слова слетают с его языка льдом, он знает, что задает вопросы, ответы на которые будут уже открытым предательством, он знает, что Роза может не пожелать отвечать, и он знает, что рано или поздно получит ответы, - как устроен Город? Есть там какие-то лазейки, которые никем не охраняются? Каков распорядок вашей жизни?

Артизар все еще не приближается к суке, оглядывая ее почти слившуюся с окровавленным снегом фигуру с достаточного расстояния.
Вся поза пленницы говорит о покорности и отчаянии, однако Артизар все еще настороже. Эта сука уже пыталась играть с ним, ей ничего не стоит притвориться снова. И все-таки, он слушает внимательно, в этот раз речи Розы не похожи на ложь. Она даже услужливо поясняет ему значение незнакомого слова, и волк кивает своим мыслям. Впрочем, строить планы - задача вожаков и приближенных, он может поделиться своими соображениями, если его к тому призовут, однако не надо обманываться, информация, которую он сейчас получает, куда важнее, чем его мысли о ней.
- Славно, Роза, - говорит он, когда речь пленницы завершается, - кое-что ты уже заслужила. Осталось совсем немного, - до твоей смерти... - эти слова Артизар оставляет при себе. Его бы порадовала возможность умереть, но пленнице это может не понравиться.
Теперь он позволяет себе подойти, с удовлетворением отмечая, что сердце бьется ровно, без глупого волнения. Он опускает морду к носу собаки, голос снова звучит участливо, почти по-доброму. Хороший, милый Артизар, довольный полученными сведениями, может суку и передернет от отвращения, однако, она хотя бы больше не обманывается насчет того, кому какая роль отведена в этой маленькой игре:
- Как распределяются патрули? Когда они меняются? Какие псы выходят на охрану границ? Честно ответишь, и я больше не сделаю тебе больно.

Артизар смотрит собаке в глаза с должным его положению превосходством, но при этом чувствует, как по загривку его пробегает дрожь, природу которой он не может себе объяснить. У него появляется гаденькое чувство, что эта собака, выдав все секреты своей Своры, обрекши многих и многих своих собратьев на муки все равно победила, только он не может понять, в чем заключается эта победа. И этот взгляд, полный чувств, таких странных для Артизара. Если бы он увидел в ее взгляде, обращенном к нему подобное, он бы разорвал мир в клочья, и собрал его заново, только за миг, в который он будет обласкан этим взглядом.
Но этому не суждено сбыться. И сука злит Артизара своим смирением, и тем что ее глаза похожи на другие.
Артизар сжимает до судороги челюсти, чтобы не дать вырваться наружу рыку и желанию навсегда заставить эти глаза потухнуть.
- Два-три раза в день, - повторяет он, чтобы вернуться мыслями к допросу. Сколько же у Своры псов, если они успевают меняться так часто? Пленница говорит, что псы все время разные. Он и не думал, что эти твари действительно способны сбиться в такую кучу:
- И сколько псов одновременно находится в патруле? - он пропускает последние слова суки мимо ушей. Они не ищут войны, не удивительно, что теперь они поджали свои хвосты. Они могут сказать, что и раньше не искали ее, когда душили и рвали волков по приказу человека, вот только это ничего не меняет. За все приходится платить... - когда они меняются?
Роза касается языком его губ, и Артизар отшатывается от нее, и тут же замирает, то ли в отвращении, то ли в ярости. Ему хочется наказать пленницу за эту дерзость, и в то же время, он растерян, никто никогда не касался его так, и не будь она собакой... Он чувствует себя таким беспомощным, как будто это его, а не Розу в ближайшие мгновения ждет неотвратимая смерть:
- Я... кажется говорил, что ты можешь бросить эти свои штучки, - говорит он хрипло, не вполне осознавая, чего ему хочется сейчас - немедленно загрызть собаку за ее дерзость, или зализать ее раны. Его тошнит от самого себя, от самого осознания, что в голову может прийти такая мысль.
Он плохой волк, очень плохой волк для своей стаи, если может думать о таком.
- И что будет потом, Роза? - спрашивает он у пленницы, впервые позволив себе вопрос, не имеющий отношения к теме допроса, - если люди вернутся? Вы уже выбрали свой путь.
Роза не знает, но может догадываться, что с этого вопроса время ее жизни ускорило свой бег, подводя к последней черте, это означает, что Артизар узнал все, что счел нужным, он узнал о слабых местах Своры, о ее охране, о возможных противниках, теперь он может задать и другие вопросы, вот только он не собирается тянуть с этим долго.
- Спасибо, Роза, - говорит он сухо, возвращаясь к деловому тону, - даже если ты солгала, это не страшно, мы допросим и остальных. Ты славно послужила нам, - ядовито добавляет он, - хорошая собака.
Он ступает к суке, снова приближаясь к ней, но на этот раз, он переступает через нее, таким образом, чтобы ее спина оказалась у него под животом, и наваливается на нее всем весом, как это уже было в самом начале допроса.
Он мог бы поиграть с ней до конца, но она вряд ли скажет что-то, а даже к собакам Артизар не считает нужным применять пытки ради развлечения. Может его отец так и делал, но он-то не таков.
Она не хотела умирать в холоде и одиночестве, что ж, так не будет. Не потому, что Артизар решил исполнить последнее желание своей пленницы, но лишь потому, что именно в таком тесном контакте ее удобнее будет придушить:
- Тебе есть что добавить? - шепчет он ей в ухо, касаясь носом белоснежного загривка.

Отредактировано Артизар (2023-10-06 23:20:26)