Вороника чутко дремлет, положив голову на измазанные в иле лапы. Весь день она провела возле реки, добывая себе пропитание в меру сил, а теперь она лежала в своем укрытии. Она знала, что поблизости расположились не слишком дружелюбно настроенные к другим псы, что уж говорить о волках, но в то же время ей пока не удалось найти убежища получше, она опасалась отходить далеко от воды, что давала ей пищу. Тем более, пока псы не наведывались сюда, очевидно они уже обследовали это здание и не нашли в нем ничего для себя полезного. Что же касается волчьего запаха, видимо его перебивают другие, да и домик стоит чуть поодаль.
Дремоту волчицы нарушает какой-то странный звук от входа. Вороника мгновенно вскидывает голову и навостряет уши. Сердце ее начинает биться чаще, когда она чует собачий запах, из горла вырывается тяжелый хриплый выдох. Ведь ее нельзя назвать совсем бесстрашной, и если сюда все-таки пришли псы, это может закончиться для волчицы скверно. Некоторое время она беспомощно озирается, словно ища ответов у щелястых стен, но после, помолившись Матери, решительно поднимается и идет навстречу своему нежданному гостю. Она могла бы из осторожности выглянуть сперва, но смысла нет, позади нее только стены, единственный выход сейчас перегорожен, и потому Вороника ступает твердо, приглядываясь к мутному бежевому пятну, что обретает очертания и контрастность с каждым шагом, и становится в итоге большой рыжей собакой, лежащей навзничь на холодном полу.
- Ох, милосердная Мать, - выдыхает Вороника, широким шагом преодолевая оставшееся расстояние и утыкаясь носом в грудь псу. Сердце бьется, но бока его изранены, и на месте глаза пятно спекшейся крови. Вороника опускается рядом с псом, осторожно вылизывает ему глаз, смывая кровь, которая кажется еще теплой и грязь. Что же случилось с ее гостем? Царапины длинные, ни волк, ни пес не оставил бы такие? Неужели он не поделил что-то с лесными кошками?
Обмыв глаз, Вороника принимается за раны на боку, и надеется, что пес придет в сознание.

Вороника старательно зализала раны пса, убедившись в том, что кровь стала течь слабее, да и выглядеть они стали почище, насколько волчица могла судить. Следовало воспользоваться травами, чтобы полностью обеззаразить  и закрыть рану, вот только за окном свистела зима, время, когда целители используют летние запасы, а таковыми волчица еще не успела обзавестись.
Тем временем, рыжий пес вроде начал приходить в себя, издав невразумительное бормотание.
- Тише, тише... - пробормотала Вороника, - не двигайся, а то раны снова откроются. Как ты себя чувствуешь?
Она пока не хотела говорить псу, что глаз спасти не удастся, поскольку там уже нечего спасать. Может она ошиблась? Вдруг, ее зрение не дает ей хорошо оценить тяжесть ранений? В любом случае, псу нужна будет помощь получше, чем та, которую может предоставить сейчас волчица. Она повернула голову к выходу, стиснув зубы. Где-то там был Город, и насколько Вороника слышала, в нем жили собаки. Вот только до Города еще нужно добраться, а вряд ли рыжий пес сейчас сможет идти.
- Еда? - растерянно повторила Вороника. У нее не было ни крошки, скудную пищу, что давала замерзшая река, она съела сама, не ожидая, что придется принимать гостей. Однако, если раненный испытывает голод, это отличный признак, что он поправится, и значит его нужно накормить. Вороника снова бросила взгляд в сторону выхода, только в этот раз она думала о разбойниках, что расположились неподалеку. У них бы нашлась еда, вопрос лишь в том, как уговорить их поделиться. Сказать о раненном? Слишком опасно: если он не из их компании, их обоих могут убить. Поискать еще что-нибудь возле реки? Слишком долго, Вороника могла целыми днями рыскать вдоль берега, чтобы отыскать снулую рыбу или какую-нибудь падаль, ни то ни другое не пошло бы сейчас больному на пользу, - вода... Воду я достану, и еду тоже, - наконец, решилась волчица, - ты только не беспокойся ни о чем, постарайся собраться с силами.
Пес вглядывается в ее морду, с какой-то тревогой. Или удивлением? Вороника думает о том, что сейчас, возможно, зрение его подводит так же, как и ее, из чего и следует вопрос:
- Меня зовут Вороника, я волчица... Одиночка. А ты, - она кивает в сторону выхода, - в этих домах живут собаки. Они не твои товарищи? Может, они могли бы тебе помочь?

Получив ответ, Вороника смотрит на пса чуть растерянно, а потом моментально соображает, что вопрос, пожалуй, и в самом деле был поставлен недостаточно развернуто. Она утыкается мордой псу в бок, осторожно давит носом на ребра, на хребет, вслушивается в дыхание, нет ли хрипов, перемежая осмотр вопросами:
- Болит?.. А здесь?
Вопрос рыжего застигает ее врасплох, она вздрагивает, и дыхание сбивается с ритма. Хотя нет, не врасплох, она ждала этого вопроса, но необходимость давать такие ответы всегда заставляет теряться.
Несколько секунд она пытается разомкнуть намертво стиснувшиеся челюсти, пытаясь найти нужные слова, но в конце концов, ничего, кроме правды, ясной и жестокой, не приходит ей в голову:
- Боюсь, - мягко начинает она, стараясь держать голос ровным, - твоему глазу уже не помочь.
И замирает, ожидая реакции, даже не думая привести себя в пример нормальной жизни с плохим зрением, хотя бы потому что знает, что никто в здравом уме не сочтет такую жизнь за нормальную.
Следующие слова пса явно свидетельствуют о том, что живущие здесь собаки ему знакомы, только не в том смысле, на который надеялась Вороника.
- Ну... - начинает она, глубоко вздохнув, - в общем, примерно, так и есть, но меня они не трогают, честно они не знают, что я тут есть, видимо этот дом их не очень беспокоит... Они живут чуть дальше... - еще некоторое время она мнется, потом просит собаку, - не шуми, ладно? Я скоро. Я за едой схожу... И водой. Если я не вернусь через... - она прикидывает, - через полчаса, постарайся уйти отсюда.
Резко развернувшись, она буквально сбегает из дома, словно боясь, что ей не хватит решимости осуществить задуманное.
Дома разбойников видны сквозь воздушную муть как темные глыбы, хоть они совсем невелики. Каковы шансы слепой волчице сходить туда, обокрасть и вернуться? Вороника оценивала их как крайне низкие, но как обычно, в моменты, когда кому-то требовалась помощь, она откуда-то брала силы на отчаянные поступки.
Перейдя реку, запутав следы под прибрежными кустами, чтобы те не вели от ее убежища к логовам разбойников, она подкралась к жестяным вагончикам. Кажется тихо, тихо и пусто. Ветер выстудил запахи разбойников, но оставил запах съестного. Осторожно тронув мордой скрипнувшую дверцу, Вороника как вороватая лисица, пробралась внутрь, на полусогнутых лапах, почти касаясь животом пола. Несколько задушенных кур лежали в уголке, видимо, разбойники поживились где-то на окраине. Схватив одну холодную тушку, она рванулась обратно. Снова запутать следы, ох, жаль, что снег не идет, было бы проще, но может ветер хотя бы развеет запах? Поплутать по другому берегу, почти до самой опушки, пусть думают, что их навестили гости из леса, пробежать под раскидистыми елями, куда почти не заметает снег, чтобы прервать цепочку следов, и вернуться к дому...
- Фух, - выдохнула она сквозь стиснутые зубы, раздув перья на куриной тушке, - фы ефе зфесь?