Витязь оставил без ответа предупреждение кобеля, сосредоточенный на суке, за длинной шерстью которой было сложно увидеть выражение ее морды. Она, кажется, начинала нервничать, и внутри кольнуло раздражением: слишком рано она начала побаиваться, если это именно страх. Витязю казалось, что он может расположить к себе и на время успокоить собеседника в любой ситуации, но все чаще случалось так, что от него словно чувствовали исходящую опасность, будто он заранее начинал излучать ее, хоть и улыбался с максимально выраженным дружелюбием. Пожалуй, не стоило так с ходу разбрасываться угрозами — вдруг эти двое были без памяти влюбленными, а он своим появлением нарушил только зарождающуюся семейную идиллию? 

— Не надо, — прозвучало тихое, и у корсо свело десна от усмешки. Он искривился, хмыкнул, демонстрируя короткий проблеск резцов.

— Почему бы и нет? — вальяжно, даже как-то простецки хмыкнул Витязь, вытягиваясь во весь рост и демонстрируя будто бы совершенно беззащитное горло. Самец всячески показывал, что компания безымянной красотки ему была по душе, а предвкушение награды совершенно не вызывало того волнения, которое так туго свело дергающийся в нетерпении хвост овчара. Мышцы корсо покорно откликались на готовность противника к бою: броситься или защищаться — было плевать, но тот явно не планировал убираться отсюда живым.

— Говорят, новичкам везет, — насмешливо проскрежетал пес, не уточняя, кого именно он имел ввиду. 

Перехватив взгляд овчара, Витязь обнажил клыки в оскале и резко дернулся вперед, метя сразу в глотку. Тот увернулся. Изначально расклад боя оказался для корсо неудачным. Он пропустил ловкий уворот овчара в сторону, потерял равновесие от толчка и получил удар в бедро. Жгучая боль только придала сил и желания порвать этого недомерка. Раны были ему в привычку, и пока повреждения не столь опасны, чтобы торопиться отступать. В горящих глазах одиночки светился азарт, а боль лишь подстегивала. Он чувствовал свою горячую кровь на шкуре и мечтал наконец смешать ее с чужой. Удалось. Овчар пропустил атаку, и клыки корсо нашли свою цель в виде податливой плоти, сжимаясь в удушающем захвате. На морду одиночки хлынула кровь, и он, чувствуя ее, горячую, пенистую, стекающую струйками по брылям, глухо зарычал, наваливаясь на противника всем весом, вдавливая в землю. Сердце забилось быстрее, глухим барабаном отмеряя мгновения уходящей жизни. На морде корсо не дрогнул ни один мускул, когда овчар зашелся под ним в предсмертных конвульсиях, прежде чем навсегда обмякнуть.

— Хорошая добыча, — Витязь вдохнул полной грудью, отбросив в сторону истерзанный собачий труп, и на его губах расцвела привычная улыбка, — умеет биться до последнего, — кобель медленно, сыто облизнулся и уставился бледными, почти прозрачными глазами на суку, все это время наблюдавшую за ними. — Кажется, мне положена награда, — его потрясывало, и одного захмелевшего, стального взгляда должно было стать для терьерши достаточным доказательством того, что ни с чем он отсюда не уйдет.

— Ты, ты же не сделаешь со мною тоже, что и с ним. — ухмылка только стала ещё более явной. То, что она еще не сбежала в страха, говорило совершенно об обратных желаниях.

— Все так говорят, когда видят меня впервые, — и это начинало наскучивать. Впрочем, даже если она и всерьез боялась его, в глаза не могли не бросаться манящие движения корпуса и зазывающие взмахи хвоста. Даже оставаясь в отдалении, выдерживая эту мнимую дистанцию, она была на расстоянии одного прыжка от корсо. Хватило бы одного расчетливого рывка, чтобы ухватить суку за шкирку, а затем взять ее силой, сполна наслаждаться  сопротивлением ее охваченного жаром тела.

До сих пор эта партия казалась ему подарком судьбы — крупная, статная, несмотря на робкое поведение, в иной ситуации, собака бы сошла за опасного противника, но тем приятнее будет ею в итоге овладеть. Лучшего корсо и пожелать не мог, потому продолжал бессовестно пожирать суку взглядом, вдыхая приоткрытой пастью запахи влекущей плоти. Только купированные уши слабо подрагивали, выдавая нетерпение и раздражение кобеля, и Витязь закипал то ли от понимания того, что сука пытается навязать ему свои правила игры, то ли от того, что приходится выжидать, сдерживая порывы голодного нутра в ответ на возбуждающие сигналы сучьей плоти. 

— Хочешь сбежать от меня и оставить ни с чем? — осклабился Витязь, резко приблизившись на шаг. Он глубоко втянул ноздрями нагретый воздух, наполненный манящим ароматом самки в охоте вперемешку с кровью убитого, и тот струей пронзил все его тело. Напряжение резко возросло. В глотке заклокотало, сердце диким импульсом отозвалось на следующее движение хвоста суки, призывая все животное вырваться наружу. — Как же ты пахнешь, сучка, на вкус, должно быть, еще слаще, — щелкнув пастью, рыкнул корсо и рывком приблизился к терьерше, импульсивно взрыхлив черными когтями почву.